«Новые законы и проекты 2012 года о доносчиках продолжают давнюю традицию исчисления гонорара осведомителей. Во все времена доносчиков поощряли суммой денег, которую можно было поделить на 30: обычно на бумаге она записывалась тройкой с различным количеством нулей за ней.
В дореволюционной России тайным сотрудникам полиции и жандармерии выплачивалось жалование в размере 30 рублей. В XX веке довольствие тайных сотрудников повысили, но всегда за подобные услуги выдавалась сумма, кратная 30 рублям. Ценный агент мог получить и 3000, и даже, в исключительных случаях, 30 000 рублей в год.
Видимо, бухгалтерия работы с доносчиками, по-прежнему, базируется на древнееврейской ставке в 30 сребреников.
В то же время стоит заметить, что такое библейское отношение к доносчикам в различных государственных структурах не мешает широко пропагандировать гражданскую активность в форме стука.
Для закрепления в подсознании ширнармасс доноса как кодекса новых/старых норм поведения используется самая крупнокалиберная артиллерия. Например, закольцованные объявления по громкой связи в метро, в наземном общественном транспорте, на вокзалах и в аэропортах… "Если вы заметили лиц, которые показались вам подозрительными, немедленно сообщите о них. Они могут представлять реальную опасность".
Не секрет, что вышеперечисленные места являются государственными стратегическими объектами, так что ни единое сообщение не может прозвучать там случайно. "Механические голоса метрополитена, вокзалов учат, приглашают, зазывают в мир новых единых ценностей. Видимость становится реальностью, те, кто кажется нам подозрительными, скорее всего, действительно опасны".
Поэтому мало кто в России сейчас готов серьезно спорить насчет целесообразности доносов как явления. Однако вопрос о широте применения платных информаторов вовсе не риторический. Особенно в контексте пугающе активно развертывающейся общемировой тенденции превращения доноса в профессию. В последние годы расширение роли информаторов в работе самых разных ведомств – от ФБР до Формулы-1 – начинает угрожать вытеснением профессионалов.»
Читать далее: www.rapsinews.ru/incident_publication/20130320/...
В дореволюционной России тайным сотрудникам полиции и жандармерии выплачивалось жалование в размере 30 рублей. В XX веке довольствие тайных сотрудников повысили, но всегда за подобные услуги выдавалась сумма, кратная 30 рублям. Ценный агент мог получить и 3000, и даже, в исключительных случаях, 30 000 рублей в год.
Видимо, бухгалтерия работы с доносчиками, по-прежнему, базируется на древнееврейской ставке в 30 сребреников.
В то же время стоит заметить, что такое библейское отношение к доносчикам в различных государственных структурах не мешает широко пропагандировать гражданскую активность в форме стука.
Для закрепления в подсознании ширнармасс доноса как кодекса новых/старых норм поведения используется самая крупнокалиберная артиллерия. Например, закольцованные объявления по громкой связи в метро, в наземном общественном транспорте, на вокзалах и в аэропортах… "Если вы заметили лиц, которые показались вам подозрительными, немедленно сообщите о них. Они могут представлять реальную опасность".
Не секрет, что вышеперечисленные места являются государственными стратегическими объектами, так что ни единое сообщение не может прозвучать там случайно. "Механические голоса метрополитена, вокзалов учат, приглашают, зазывают в мир новых единых ценностей. Видимость становится реальностью, те, кто кажется нам подозрительными, скорее всего, действительно опасны".
Поэтому мало кто в России сейчас готов серьезно спорить насчет целесообразности доносов как явления. Однако вопрос о широте применения платных информаторов вовсе не риторический. Особенно в контексте пугающе активно развертывающейся общемировой тенденции превращения доноса в профессию. В последние годы расширение роли информаторов в работе самых разных ведомств – от ФБР до Формулы-1 – начинает угрожать вытеснением профессионалов.»
Читать далее: www.rapsinews.ru/incident_publication/20130320/...